«Гор Чахал. Песня протеста».

На темном, почти черном фоне полыхают желтые человекоподобные протуберанцы в клеточку: Гор Чахал опять цитирует самого себя. За экспрессивным акрилом - отнюдь не декоративный замысел.

Чахал лепит из глины людей, фотографирует, хитро обтравливает картинку в компьютере, переносит на холст и бумагу. Откровенно чрезмерная подводная концептуальная часть никак не подразумевается коммерческим прикидом холстов и выдает алхимическое желание присвоить нечеловеческую прерогативу Создателя.

"Песня протеста" в галерее "Fine Art", начиная с каталога, подается как точка зрения насекомых. У художника насекомые не названы, но умолчание может быть фрагментом подводной части. Чахал даже снимал своих големов ИК-камерой - у насекомых зрительный сдвиг в инфракрасную область.

Фасетчатое зрение насекомого оказывается полиэкранным, внедряет серийность в плоскость холста. На холстах - поле чужого взгляда, манифестация его границ. Зрение не может разглядывать в упор собственные границы, оно там заканчивается. Гор Чахал обнаруживает структурное сходство между взглядом насекомого и взглядом на экран. Насекомые в роли зрителя - легко читаемый, архетипический и ожидаемый Чужой. На стенах "Fine Art" - зрение Чужого. Зритель определяет дистанцию осуждения - он сам оказывается Чужим по отношению к технологическому телу за экраном. Присутствие человека по обе стороны экрана отождествляет смотрящего с чужим зрением, делает Чужим по отношению к самому себе. Система координат такова, что рефлексия отбрасывает зрителя в оппозицию к любому выбору, он заточен в оппозиции, он протестует, даже если не хочет этого. Чахал внедряет Чужого в зрителя и выносит дистанцию самоотчуждения как симптом исчерпанности - человека, центрированного на самом себе, его зрения и его искусства. Это примеривание взгляда Чужого, как бы надевание тела Чужого разрушительно для антропоцентризма: искусство перестает быть человеческим, ставится в технологическую зависимость от иного зрения.

Песня позволяет формально структурировать экспозицию: запев, куплет-1, припев-1, куплет-2, кода -это названия картин. Протест не менее фюрмален: он фиксирует положение вещей и исчерпывается в тавтологии серий, в репрезентациях поверхности, пустоты, рамки, экрана. В дегуманизированном послании от близкого художнику гуманистического пафоса остается только распадающееся намерение. Кулик выражает философское разочарование в общечеловеческих ценностях посредством зоофилии. Чахал подрывает антропоморфность куда основательнее. У него, в отличие от любовника коз и бульдогов, есть отчетливая технологическая перспектива. "Песня протеста" — тому подтверждение.

Александр Евангели, «Гор Чахал. Песня протеста». Художественный Журнал, №30/31, 1999, с.108.