Что ушло с восьмидесятыми?

С 80-ми ушло... Господи, что не ушло-то, сказал бы кто? Впрочем, пожалуй, все же наиболее остро переживается практически полное исчезновение значимости культурного события как такового. Кто не помнит, каким ярким событием было дпя нас художественное мероприятие, будь то выставка, акция, перформанс, да что угодно! Каждый раз казалось, что мир вот-вот перевернется. И он таки пере-вернулся... Но оказалось, что тогда; когда появилась возможность выставляться где угодно, это вдруг стало «неактуальным». Как будто для российского (все еще с трудом пишется это слово) художника, как для подростка переходного возраста, сладок только запретный плод. Все разом заговорили о кризисе выставочной практики, художественного высказывания, языка и т. п. Странно... Порою хочется спросить этих культработников: а являлось ли для них когда-либо культурное событие собственно культурным? Быть может, их просто интересовала лишь социальная составляющая искусства, революционный запал, сопровождавший художественную практику 80-х, рецидивы которого мы можем наблюдать еще и сегодня? Время революционных стратегий ушло вместе с 80-ми, друзья. Нынешние разговоры о пресловутом кризисе современного искусства я рассматриваю во многом как болезненную реакцию на ненормально повышенный социальный статус искусства прошлой декады. На самом деле кризиса-то никакого и нет. Все нормально, ребята. Вскоре, а думаю, наконец должны выявиться чисто художественные стратегии, появившиеся в начале 90-х, которые и поднимут, без сомнения, статус культурного события до его нормального уровня, свойственного всякому культурному десоциализированному обществу.

Гор Чахал, «Что ушло с восьмидесятыми?». Художественный журнал, 1997, № 15, с. 64.