ДАРЫ
Диалог Церкви и современного искусства меня интересует с начала века, когда антиклерикалы своими «художествами» добились того, что я уже не мог выставить в Москве работы с христианской тематикой, которая для столичных кураторов, арт функционеров и руководителей художественных институций стала, практически, табуированной темой. Я чувствовал необходимость предпринять какие-то шаги для преодоления растущей поляризации культурной среды. С того времени было организованно несколько круглых столов, связанных с проблематикой диалога Церкви и современного искусства, в том числе и в рамках соответствующих выставок., таких как «ДВОЕСЛОВИЕ/ДИАЛОГ» в Татьянинском храме при МГУ (2010), спецпроекта Государственной Третьяковской Галереи «Хлеб Неба» (2011), выставки Российской Академии Художеств «Искусство и религия в пространстве современной культуры» (2013) и др. Сейчас мы пытаемся продолжить это начинание. Я убеждён, что преодолеть системный постмодернистский кризис может лишь религиозное отношение к искусству. В сущности, ведь, мало того, что искусство возникло из религии, оно религиозно по сути. Если глубже проникнуть в природу искусства, можно заметить, что действие художественного метода всегда заключается в акте выявления. Художник являет воочию невидимое (незамечаемое) обыденным (профанным) взглядом, артикулирует, опредмечивает явление, подчас вопреки общественному мнению (социальной реальности), уверенный в своей правоте и часто оплачивающий эту уверенность всей своей жизнью. «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1). Осуществление ожидаемого, порой занимает годы, но в конце концов, слепые прозревают, и реальность в глазах общества становится такой, какой её видел когда-то лишь художник. То есть, сам принцип творчества основан на вере. Поэтому, можно сказать, искусства без веры не бывает, и вопрос может стоять только о ее характере — Человекобожеском или же Богочеловеческом.
Анализируя мнения противников диалога Церкви и современного искусства, звучавшие на наших круглых столах и в полемике вокруг выставок, можно выделить следующие группы противников диалога:
1. Ультра-консервативные круги, которые мыслят Церковь как некий национальный природно-культурный заповедник, в который посторонним вход воспрещён. Церковь закрыта от внешнего мира и врата её неприступны.
2. С ними оказались солидарны до зеркальных заявлений и ультра-радикальные антиклерикалы, тяжёлое наследие советского атеизма, которые напротив считают, что светское общество должно защищаться от Церкви руками и ногами, и ничего общего между ними не было и не может быть никогда.
Поколебать позиции перечисленной части нашего общества я, в сущности, не надеюсь. Вряд ли эти люди способны к диалогу. Интересует меня лишь последний тип противников (о людях, понимающих необходимость такого диалога, я здесь не говорю):
3. Предубеждённые против современного искусства люди с одной стороны и превратно воспринимающие Церковь — с другой. Таких противников диалога, на мой взгляд, большинство. Скандальные выходки радикалов с обеих сторон за последние 15 лет, извращённые и раздутые заинтересованными в разжигании конфликта третьими силами, создали болезненное отношение у значительной части социума к современному искусству, а у художественной среды — к Церкви. С этой аудиторией и надо работать, организуя круглые столы, выставки, дискуссии, способные понизить градус антагонизма в обществе, создать возможность для его конструктивного развития. И в перспективе надо бы, конечно, открыть Центр современного христианского искусства, как постоянную площадку такого диалога.
В заключение, приведу слова поэта и филолога Ольги Седаковой на эту тему: Мне много раз уже приходилось говорить о том, что современная гуманитарная культура, современное художественное творчество подходит к пределу истощения. Социальный протест, пародия, невротизмы разных типов – вот и все темы, оставшиеся для актуального искусства: уже не искусства отчаяния, как высокий модернизм, а искусства «после отчаяния». Мы знаем, что память о другом мире и другом человеке хранит христианское предание. Но вторая сторона нашего цивилизационного кризиса состоит в том, что и Церковь давно не порождает великих творческих созданий, как это было во времена Фра Беато или Андрея Рублева. Поэтому я говорю о том, что только встреча двух этих сторон открывает нам выход из тупика.
Гор Чахал. Москва, 2013